(с) ГП-тим, ФБ2012

Вот уж точно...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вот смотрю я на социон-сообщества, периодически наталкиваюсь на фразу "стереотипы, чтоб их!". Сижу, смотрю дальше. И, естественно. читаю. И тут на меня обрушивается откровение - до чего же я все-таки стереотипна в своем ТИМе >_>

---

Господи, глава LoveLess 12 - 9 поистине прекрасна. И Сеймей там настолько фееричный Ленин (1в2л3ф4э), что дальше просто некуда. Мешает школа? Фигли, подожжем
Я его люблю. Вот такой чистой и незамутненной любовью.
Много новой информации о Нисее, что не могло не порадовать. Да и вообще флешбек прекрасный. Во времена активности фендома такая глава вызвала бы кучу дискуссий и обсуждений, а сейчас, скорей всего, пройдет очередной и незамеченной, что печалит.
Из страдальческого по ЛЛ - гребанулся планшет. На чем и как красить авы понятия не имею =(

---

---

22.02.2013 в 23:56

Пишет  южный ветер.:

Ударная доза ржача на ночь

22.02.2013 в 20:26

Пишет  Kursnic:

Этого не видел только ленивый. Если вы - ленивый, посмотрите! =)
з.ы: ТАНК!!!1

22.02.2013 в 00:38

Пишет  Гоблин-гномосексуал и Голлум-эльфофил:

АБЫР
Весь день видел в ф-ленте - никак не мог посмотреть. ТВОЮ МАТЬ ЭТО Ж КОСМОС!

22.02.2013 в 00:31

Пишет  Анянь, просто Анянь:

Мне нечего сказать... РОИССЯ

С озвучкой.

Англ

www.thedailyshow.com/watch/tue-february-19-2013...

Ребята, беда, они посмотрели видео с наших видеорегистраторов.

"Вчера замечательное The Daily Show with Jon Stewart выказывало своё удивление по поводу абсолютной невозмутимости жителей Российской Федерации по отношению к метеориту в частности, и вообще других жизненных ситуаций.
Примечательно, что эпизод называется "How i meteored your motherland", что, естественно является отсылкой на название известного сериала".

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Арт

Айрен и Энтра.
Даже мышка отказывается нормально работать, так что пока что в черновом варианте.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Рекламная пауза

---

Фрагмент 1.

- Ты сейчас меня прибьешь, - заранее предупредила Мирейн, бросив на Антаана многозначительный взгляд. Губы огневика сами собой отразили улыбку, которую он и не собирался прятать.
Мирейн принадлежала к тому редкому типу женщин, которые нравится не потому что, а просто так: колючая на поверхности, обдающая таким взглядом, что мороз бежит по коже, эта чародейка могла очаровать одной внезапной улыбкой и исключительно детской непосредственностью.
Антаан влюбился не сразу. Для этого ему потребовалось несколько минут неловкого разговора, прежде чем стало ясно, какое морозно-огненное чудо стоит перед ним. Произошедшего чудо не заметило, сосредоточенно чистя для Антаана яблоко и не зная, как вести разговор с почти незнакомым парнем.
А Антаан просто смотрел: на чересчур внимательный взгляд, намертво прикованный к яблоку – лишь бы не встречаться с огневиком глазами, в которых поблескивал неподдельный интерес; на чуть ссутуленные плечи и легкий наклон головы. Прикасался взглядом к щеке, гладил роскошные волосы, представляя, как скоро, - непременно скоро, - будет пропускать их сквозь пальцы, лентами вплетая свой огонь, ласковый и безопасный. Как коснется холодно поджатых губ, отогревая и заставляя их ответить на поцелуй.
Не знай Антаан, какой стихией владеет Мирейн, мог бы запросто отнести ее к льдистым. Но он знал, и это только подталкивало вперед, к такому родному и в то же время незнакомому огню.
Мирейн исчезла из поля зрения несколько месяцев назад, не обмолвившись ни словом о том, куда направляется, и это зацепило за живое – он-то считал, что занимает особое место в ее сердце, чувствовал, что не ошибается. И вот, пожалуйста, даже слова на прощание не получил. Мирейн скрылась в неизвестном направлении. В каком именно Антаан узнал от ее наставницы, не благоволившей ему по вполне понятной причине: слишком уж велик риск подвести воспитанницу под наказание, позволив Антаану, магу Антаану, быть рядом с ней.
Впрочем, ехать за Мирейн он и не думал – при дворе Азтара вполне достаточно одного огненного мага, дел у которого такая прорва, что невовремя явившийся друг-любовник-коллега будет только мешать.
- Здравствуй, Мирейн. И за что же, интересно, я должен тебя прибить?
- Хотя бы за то, что смылась, ничего не сказав.
- Ничего страшного. Ты не обязана отчитываться. Взрослый человек, в конце концов.
- Я должна была предупредить об отъезде. Или тебе все равно? – Мирейн постаралась придать голосу безразличия.
Антаан читал чародейку как раскрытую книгу, и чем больше читал, тем сильнее затягивало.
Сегодня Мирейн собрала вихрастые пряди в хвост. В ушах у девушки Антаан приметил новые и, безусловно, очень дорогие серьги. По крайней мере при нем она такие ни разу не надевала.
- Мне не все равно, я просто знаю, куда ты отправилась. Как служится?
- Честно? – Мирейн поближе пододвинулась к огню, стараясь скрыть ответ от посторонних ушей. – Кошмарно. Не дворец, а гадюшник с двуногими змеями. Куда ни кинь – везде интриги, заговоры, негласные соглашения и еще уйма всего. Меня уже в три пытались втянуть. Делать мне больше нечего, как во всем этом разбираться…
- Не так уж много, ты же все-таки во дворце живешь.
- В замке, - поправила Мирейн и тут же отвлеклась на что-то постороннее, недоступное его глазам. Огонь затрепетал сильнее, повинуясь эмоциям того, кто им управляет. Антаан рассмотрел в бликах пламени тревожные всполохи. – Поговорить спокойно не дадут…
- Ты же ненадолго.
- Уже прогоняешь?
- Нет, просто ощущение такое.
- Честно говоря, да, - Мирейн снова исчезла, а когда появилась в руках у нее было нечто, подозрительно напоминающее ткань рубашки. Каминный способ связи здорово ограничивал зрительное поле, и разобраться, что же чародейка держит у себя на коленях не получалось. – Ты хорошо разбираешься в защитной магии?
- Больше в атаках. А что случилось?
- Нужно… кое-кого обезопасить, - она наклонилась вперед, и Антаану даже показалось, что достаточно протянуть руку, и он коснется ее щеки. Он бы не отказался. – Сколько защиты может выдержать простая рубашка?
- Смотря от чего защищаешь. Если делаешь упор на магии…
- Кинжалы, яды, сильные удары. Все, что не связано с магическими ударами.
- Тогда я посоветовал бы кольчугу.
- Очень смешно. Смотри, вот такая штука, - перед глазами мага предстала рубашка, сшитая на ребенка лет одиннадцати. Ворот украшала вышивка в форме птиц, вместо пуговиц мерцали драгоценные камни. Мирейн осталась верна самой себе.
Пожалуй, когда-нибудь она своими руками соткет материю из одних только драгоценных камней. Может, даже на серебряных нитках. – На каждом камне защитное заклинание плюс общая непроницаемость. Еще я подумывала вышить знаки, но пока не знаю, как вплести силу в нитки. Кстати, еще была идея наложить блоки на подходящие по стихии камни, но тогда они могли слиться. Представляешь, что будет, если рубашка загорится прямо на теле? Но я еще подумаю. Можно ведь и разделить специальными перегородками.- кажется, Мирейн и забыла о том, что разговаривает с Антааном, с головой погрузившись в рассуждения. Перебивать ее не хотелось – куда интересней слушать, как она бормочет приходящие на ум заклинания, способные объединить то, что нельзя составить в единое целое. Антаан с удовольствием посмотрел бы на то, что у нее выйдет. Как и на сам процесс создания. Но что-то волновало, и это что-то нужно было прояснить прямо сейчас.
- А для кого это, если не секрет?
- Честно говоря, секрет. Но если между нами – для крон-принца. Он тут угодил в нехилую передрягу, а я на все это дело смотрю.
- Вот как… А мне казалось, что защищать крон-принцев – задача гвардейцев.
- Смотря от чего.
Рассказ Мирейн занял всего несколько минут, но и этого Антаану вполне хватило, чтобы понять – чародейка собственноручно вляпалась в заваршку, которая ей, кажется, еще и нравится.
Момент свидания откладывался на неопределенный срок.
- Что бы ты делал на моем месте? – казалось, ответ ее не интересует, разве что для пометки – спросила, узнала и успокоилась. Антаан отодвинулся от пламени, глядя на Мирейн задумчивым взглядом. Больше всего ему хотелось, чтобы она перенеслась из далекого Ойтосского замка сюда, по эту сторону камина, сидела рядом, а не варилась во всей этой неблагодарной ситуации. В конце концов, как ни крути, а ей там делать нечего, даже с такими благими побуждениями. Особенно с благими побуждениями.
Нет, в ее способностях и уме он не сомневался. Но и умение людей, окружающих чаройдейку, плести интриги тоже не оставляло сомнения.
- Я бы собрал вещи и уехал куда подальше. Но ты ведь этого не сделаешь, так?
- Конечно, не сделаю. Крон-принца тут заживо съедят.
Тебя – тоже. А крон-принц как-нибудь справится. Это ему повезло родиться в такой обеспеченной, огражденной от тысяч напастей семье, а не тебе. Тебя там не защитит никто, а желающих подставить наберется толпа.
- А, может, все-таки оставишь эту затею?
Мирейн посмотрела на него так, словно он только что котенка обидел. Антаан одарил чародейку невинной улыбкой и даже пожал для пущей убедительности плечами. Ровно так, как надо, чтобы показать – это всего лишь предложение, он ни на чем не настаивает. Любые настояния, как подсказывала интуиция, девушка примет в штыки.
- Вот так уйти и все бросить? Ну уж нет, не дождутся. Это же равносильно бегству. Да и все не так уж плохо. Если не буду лезть слишком глубоко.
- А зачем? Послушай, - он снова придвинулся к огню. Его собственное пламя скользнуло в сполохи, и свет в комнате затрепетал. Лицо Мирейн на миг задрожало, словно маг пустил по ее водному отражению рябь, и тут же стало прежним. – Твоя наставница о тебе волнуется. И я тоже.
- Да ладно, что со мной случится, - она почти отмахнулась от него, плечи дрогнули от неисполненного движения. Но все же не пошевелилась. Антаан уловил теплоту в ее голосе. Словно звякнули льдинки, побеспокоенные теплым летним ветром. Милая, искренняя и открытая Мирейн. Ничего не изменилось. – Если что – вернусь в башню.
- И когда же это случится?
- Через пару месяцев. Вот только закончу костюм крон-принцу, осталось не так уж много. Кстати, может, ему еще и плащ сшить. Другое дело, что не будет же он до конца жизни в этом ходить. И вообще это вроде как парадная одежда. Нужно сделать несколько комплектов. Можно даже каждый – своего особенного цвета, под стихию, на которую сделаю. Главное, чтобы не нашлось знатока.
- Значит, два месяца, - потянул за нужную ниточку Антаан. Будь Мирейн сейчас рядом, он наклонился бы к ней, заглядывая прямо в глаза и согревая больше, чем она сама это замечает. Антаан был уверен – достаточно ему взять чародейку за руку и потянуть в сторону выхода, и она засомневается в своем выборе. Пальцы сжались на ткани накидки, которую он постелил на холодный, промороженный зимними ветрами пол комнаты.
Главное – не уводить силой, иначе ее из этого гнилого замка и под страхом смерти не вытащишь. – Я могу тебя встретить?
- Мне кажется, или ты торопишь меня?
- По правде сказать да, тороплю. Ты же сама сказала, что там сплошной гадюшник. Не велика радость жить в таком месте. Чем хоть занимаешься?
- Бисером вышиваю, - ответ прозвучал резче, чем следовало бы. – А если серьезно, разбираюсь с королевскими поручениями. Азтару нужна магическая поддержка против соседних королевств. И это, кстати, тоже между нами, - Мирейн нацепила на лицо извиняющуюся улыбку, искреннюю, пусть и запоздалую. – Так что дел у меня невпроворот.
- Вот как, - теперь уже Антаан отодвинулся от огня. На миг ему показалось, что в глазах чародейки сверкнуло то самое ее пламя, жестокое и сокрушительное. Но только на мгновение. Мирейн снова была собой, взяв стихию на поводок.
Наверно тяжело так жить, борясь с силой, что кипит у тебя внутри. Способной сжечь все самое дорогое, то, что ты бережешь и лелеешь.
Антаан никогда не знал таких проблем, но это не значило, что на них нельзя делать скидку. Мирейн это заслужила как никто другой.
- Ясно.
- Не обижайся, - она придвинулась плотнее, погружая пальцы в языки пламени. У Антаанаа сердце замерло от неожиданности и щемящего тепла, прокатившегося по всему телу. Руку в огонь… так безрассудно и доверительно. И слишком быстро.
Не будь у него такого контроля над собственным пламенем, он бы не успел заменить простой огонь в камине своим собственным, и ладонь Мирейн украсили бы пылающие болью ожоги. Но нет, ему все-таки хватило нескольких секунд как Мирейн – безрассудства засунуть руку прямо в пекло. Она улыбнулась, наслаждаясь огненной лаской. И Антаан не удержался, увеличивая объем плетения. Видеть всю картинку он не мог, но и того, что мог, было достаточно, чтобы понять: Мирейн снова в объятиях его пламени и наслаждается им как человек, окунувшийся в прохладную воду в самый разгар летнего солнцепека. Стихия мага окутала ее, словно одеяло, огладила руки и спину, Антаан чувствовал, сейчас чересчур твердую и прямую.
Вот как… купается в его пламени. Слишком лично и слишком приятно, чтобы отказывать себе в удовольствии. То же самое, что раздеть чародейку и обнять, прикасаясь к ее разгоряченной коже. Наверно, это потрясающе прекрасно, так дотрагиваться до Мирейн…
Словно прочитал его мысли, она дернулась, разрушая жаркие объятия. Взгляд опустился куда – то вниз, словно ища оброненную вещь, которая называлась самообладанием.
Его огонь протестующее задержался на ее запястьях и отступил, словно поцеловав на прощание. Стихия Мирейн так и не вырвалась на поверхность, запертая в ее груди на сотни замков.
В комнатах повисло неловкое молчание.
«Помирились» - удовлетворенно шепнул его огонь, возвращаясь на положенное место. Пока еще не время подходить ближе, но Антаан никуда и не спешит. У него есть время вытащить Мирейн из капкана, в котором ей так захватывающе-интересно и, пожалуй, немного не по себе. Двух месяцев вполне достаточно, чтобы сделать это. А заодно напомнить ей, что значит быть рядом с тем, кто тебе почти и никогда совсем брат и друг.
- Я не обиделся. Просто не представляю себе, чем может заниматься маг там, где магия считается чем-то странным.
- Ты же ездил по деревням, сам знаешь, чем занимаемся, - Мирейн замерла перед камином, как ученик у доски, на которой написано слишком сложное задание: и отказаться неудобно, и выполнить никак. Антаан почел за лучшее не прикасаться к ней еще раз, иначе выпорхнет из комнаты, словно птичка, напуганная слишком откровенно протянутым к ней руками. Так, что и не увидишь потом. – Вобщем, я могу обращаться за советом, если вдруг что?
- Можешь. Другое дело, что в защитных заклинаниях я не такой уж и профессионал, но помочь могу. Библиотека у меня под рукой, - кажется, упоминание библиотеки окончательно все уравновесило. Мирейн слегка нахмурилась, будто что-то припоминая, и снова отвела взгляд в сторону, как если бы ее кто-то негромко окликнули. Руки едва заметно шевельнулись – наверно, сжала пальцами дорогую и безусловно приятную на ощупь ткань рубашки для крон-принца.
- Хорошо. Тогда я побежала. Здесь, наверно, даже у оконных рам есть уши. Если что – вечерами я всегда у себя в комнате, так что… заходи.
- Подожди, - легкая просьба, теплая, как укутывающая в суровый мороз меховая шуба, и в ответ – спокойный уверенный отклик. Огонек сверкнул на кончике пальца и солнечным зайчиком шагнул в камин. На этот раз Мирейн обернулась куда резче, чем все предыдущие. Что и неудивительно – в такой момент внезапно вспыхнувшая свеча кого угодно испугает.
- Что б тебя, предупреждать же надо. Я тут поседею с вами скоро.
- Это тебе подарок. Будет с тобой, и я сразу узнаю, если с тобой что-то случится, - огонь внутри согласно затрепетал, соглашаясь с просьбой своего соратника. – Постарайся его не гасить, он не любит «спать».
- Ладно, не буду. Это… спасибо на самом деле. Это вроде как… - слова будто замерли у нее на губах. – Ты вроде как всегда рядом, так? – казалось, каждое ее слово щекочет и царапает ей язык.
- Да. Если что случится – просто обратись к нему.
- Ладно, я поняла. Давай, до скорого.
Пламя в камине взметнулось, будто пробудившись от долгого сна, и изображение испарилось. Больше не было ни Мирейн, ни ее голоса, только обыкновенные пляшущие языки огня, вытанцовывающие нескончаемый танец.
Мирейн далеко, и Антаану туда путь заказан по крайней мере на ближайшие пару месяцев.
Маг не отказался бы от ответного подарка, чего-нибудь, что убеждало бы его – с огневичкой все в порядке, хотя бы настолько, насколько может быть в порядке с человеком, оказавшимся там, где ему не рады. Но Мирейн не подарила, а Антаан не стал настаивать. Так или иначе у нее должно хватить благоразумия дожить до его приезда, а дальше уже все наладится, даже если он увезет ее за секунду до того, как яд, пропитывающий стены замка окончательно разъест его, и каменная кладка, не выдержав, рухнет.

---

1. Только моя мать может так безбожно угробить мне сканер, просто отключив его от компьютера с твердой уверенностью, что он сломан, хотя поломками там и не пахло. При этом даже не проверяя, работает ли он вообще и не особо разбираясь, для чего машинка вообще в природе существует=(
Посему моим скромным художествам не суждено увидеть свет в ближайшую неделю, до прихода друго-ремонтера...
2. Фейл. Потеряла адрес творческого днева, где лежит единственная! версия начала моей когда-нибудь будущей книги. Это только я так могу.
3. Вернулась.

---

20.10.2012 в 16:39

Пишет  Gabriel aka Loki:

Немного юмора с Вконтакта
к сожалению, не удалось проследить, чьё это авторство.
Картинки с просторов вконтакта

еще 3 штучки

---

Loveless-юзербары.

Все побежали и я побежал(с)

Для Аш Малкавиан

запись создана: 17.10.2012 в 01:13

@темы: Loveless

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

14.10.2012 в 17:06

Пишет  Оками киба:

Фанарт
У меня выдалась тяжёлая осень, так что арт тоже невесёлый.

---

Реклама.

13.10.2012 в 23:46

Пишет  Зам. Директора по воспитательной работе:

Командный фест "Битва заклинаний"

Дамы и господа, 1 ноября откроется прием заявок на участие в командном экспресс-фесте "Битва Заклинаний". Запись участников продлится до 5 ноября. Не пропустите!
Каждая команда выступает за одну из Лавлесс Пар.
Однако не обязательно выбирать канонную Пару.

Приглашаем всем желающих принять участие в фесте!

---

Уже за эту гифы можно давать первое место!

---

Название: Брат мой
Автор: Кьюри
Бета: не бечено
Рейтинг: pg-13 (1 глава)
Жанр: мистика
Статус: в процессе
Предупреждение: Все то же - не вычитано и не отбечено.
Дискламер: моё =)


- Эй, сколько ты еще будешь возиться? – рыбка, которую Эндрю так упорно загонял в ловушку, все-таки ускользнула из западни и скрылась в темной глубине реки. Вот же упрямое создание…
- Сам ты возишься, а я – переодеваюсь! – раздалось из ветвистого кустарника. Ветки задрожали так, словно на них решили покачаться, из листвы вылетела и скрылась в чаще возмущенная таким нахальством птица. – Не торопи меня!
- Вечно ты так. Я, между прочим, уже мог бы заниматься своими делами, а не таскаться с тобой.
- А ты и не таскайся, я сама справлюсь, - ветки вздрогнули последний раз, и Кетрин явила миру свою персону. Вместо летнего платья на сестре было нечто, напоминающее ночную рубашку. Волосы девочка собрала в тугой узел, но они все равно непокорно выбивались, спадая вьющимися прядями на худые, чуть тронутые загаром, плечи. Дамы, кои регулярно посещали maman каждое воскресение и оглашали гостиную громким, порой громче, чем позволяли приличия, смехом, наперебой утверждали, какой красавицей вырастет Кетрин, пророчили юной леди толпы женихов, бегущих за ней по пятам.
Эндрю же видел перед собой совсем иное: вечно лезущую не в свое дело, утонувшую в книжках о приключениях рыцарей и принцесс, задиру. Такой следовало бы не платья с рюшками носить, а отстреливать воробьев из рогатки в компании мальчишек из рабочего района.
Эндрю видел приставучую занозу, от которой не избавится ближайший десяток лет, пока ее не выдадут за какого-нибудь угодного матери знакомого.
- Я бы с удовольствием, но maman приказала следить за тобой, знаешь ли.
- А я скажу ей, что ты был со мной все время. Давай, иди. Я же не маленькая.
- Да ты всегда мелочь. Давай уже плавай и пойдем.
- Не подгоняй меня, - вместо того, чтобы обиженно надуть губы, как это полагается делать девчонкам, Кетрин бросила на брата испепеляющий взгляд и направилась к воде, шлепая босыми пятками по блеклому прибрежному песку. Слева донесся плеск, заставивший Эндрю переключить внимание на воду. Водная гладь была ровна и отсвечивала в лучах солнца яркими бликами. Никаких признаков жизни, если не считать пятнышек-водомерок, распускающих по поверхности секундную рябь.
Показалось?
- Ладно, окупнись и пойдем домой.
- Говорю же – иди. Я не проболтаюсь, - не оставляла попыток отправить занудного старшего брата восвояси Кетрин. Она недовольно поморщилась, по щиколотку войдя в воду – у берега били обжигающие холодом ключи. – Или тоже будешь купаться?
- Надо больно, - Эндрю давно вышел из возраста, когда плескаться с мелочью кажется забавным. С куда большим удовольствием он покатался бы верхом с Мэттом и Адамом или наведался в гости к Эмили оБрайан: смотреть на ее белокурые кудри одно удовольствие, а бегать за ней в тенистому саду, притворяясь, что никак не можешь догнать это хрупкое создание на изящных ножках – еще веселее. Когда-нибудь он прекратит играть и настигнет ее, загонит в укромный уголок сада, в ту самую беседку, увитую живописным плющем; осторожно прижмет к стенке на правах победителя и…
Вода залила глаза так внезапно, что Эндрю даже оступился, но равновесие все-таки удержал. Тяжелые капли поползли по лицу, повисли на кончиках волнистых, как и у Кетрин, волос, покатились по спине, за ворот намокшей рубашки.
- Совсем сдурела?! – в сердцах рявкнул Эндрю, глядя на мелкую хулиганку как на самого злейшего врага. Кем она, по сути своей, всегда и являлась. Смех оборвался, на лицо девчонки наползло недоумение – о, осознала, что перегнула палку. И на том спасибо.
- Да ладно тебе…
- Я сижу тут с тобой вместо того, чтобы заниматься своими делами, а ты что вытворяешь? Знаешь, я сейчас мог бы тратить время на кого-то поприятней тебя, а вместо этого… Вместо этого торчу тут. Думаешь, это смешно? Ни черта подобного, - размашисто зачерпнув воду ладонями, Эндрю опрокинул ее на Кетрин. Та испуганно взвизгнула, но отскочить не успела. Оступившись на песчаном дне, она поскользнулась и рухнула в воду, взметнув сноп брызг.
- Вот, значит, как, - мелкая бестия вскочила на ноги, словно оловянный болванчик. – Я же немного. За что так? – не дожидаясь ответа, Кетрин перешла к действиям.
Вот же…
Эндрю ломанулся к берегу, уворачиваясь от потоков воды, обрушивающихся на него праведной карой. Закатанные брюки распустились, тут же намокнув, как и рубашка на спине. Вскочив на берег, он отступил к кромке деревьев, туда, где достать его было невозможно. Кетрин остановилась в воде по колено и взирала на брата полным ненависти взглядом. Тот отвечал ей тем же, держась на безопасном расстоянии – и так придется возвращаться домой в промокшей, липнущей к телу рубашке. Не хватало еще дополнить это позорное зрелище пятнами речного ила, которым в него вот-вот начнут бросаться.
- Все, домой. С меня хватит.
- Ну и вали. Нужен ты больно, - Кетрин отвернулась от него и пошла обратно в реку спиной выражая свое полное презрение в сторону брата. Догонять ее Эндрю не собирался – лимит терпения иссяк до дна, по крайний мере на сегодняшний день.
Подхватив форманный пиджак, - от одной мысли, что придется надеть его поверх промокшей рубашки хотелось поморщиться, - Эндрю зашагал прочь.
В конце концов он честно пытался выполнить поручение maman. И выполнил бы, не попадись ему сестра с настолько скверным характером.
Ну почему, почему в других семьях все иначе? Почему Лиза, сестра Мэтта, ложится спать как только тот отправит ее в кровать? Почему Лиза читает книжки, которые дает ей Мэтт, а не строит из себя черт знает что? Неужели это только Эндрю так «повезло», что каждый день превращается в нервотрепку и заканчивается препираниями и скандалом? И ведь даже матери не пожалуешься – только получишь упрек в черствости и невнимательности к младшей.
Нашлась младшая…
Эндрю тихо выругался, - даже среди леса озвучивать подобное ему претило хорошее воспитание, - и уже было направился к укатанной колесами телег и карет дороге, когда услышал невнятный, едва различимый в шепоте леса крик. Его можно было принять за крик птицы или животного. Любой другой так и подумал бы, но не Эндрю – этот голос он знал всю свою жизнь, слышал, как он с каждым годом постепенно меняется. Именно его он слышал по утрам, стоило зайти на кухню и его же люто ненавидел – где Кетрин, там и проблемы.
Эндрю казалось, что прошел он всего ничего, дай бог десяток метров. Но нет. Вместо мягкого ковра трав под ноги ему то и дело попадались цепкие метки, а стволы словно вознамерились загородить дорогу. В один из них он на полной скорости врезался плечом, сломя голову несясь обратно, к реке. Тупая боль расползлась по руке, но Эндрю этого почти не заметил, только прибавив скорости.
Лес закончился внезапно, открыв глазам знакомый берег с кромкой светлого песка. Эндрю чуть не кувыркнулся носом вперед, затормозив так, что на песке остались глубокие следы. Царящую над рекой тишину заглушало только его судорожное загнанное дыхание, сердце гулко колотилось о ребра, норовя в любой момент выскочить.
- Кетрин! – голос слушался плохо, дыхания не хватало. – Черт возьми, Кетрин!
Ответом стало лишь гробовое молчание. С земли громко взлетела синяя стрекоза, пронеслась мимо уха и исчезла из поля зрения.
Если эта дура прячется где-то среди кустарника и решила таким образом разыграть его, Эндрю за себя не ручается. Maman потом может с него хоть три шкуры спустить, а сестренка все равно получит заслуженную порку. Такую, что в жизни не забудет.
- Кетрин!
Водная гладь взорвалась брызгами, и на поверхности показалась рука. Пальцы судорожно сжались в тщетной попытке уцепиться за воздух и снова скрылись под водой.
- Черт…
Еще никогда в жизни Эндрю не двигался так медленно. По крайней мере ему так казалось. Вода словно стала преградой, а каждый шаг казался недостаточно широким, чтобы успеть вытащить сестру из воды.
Говорят, в момент, когда кто-то погибает, вспоминаешь все хорошее, связанное с этим человеком и начинаешь ценить его. Черта с два. Сейчас Эндрю думал лишь об одном – как быстрее оказаться посреди реки. Все остальное испарилось, улетело на задний план, словно унесенное порывом ветра. Стало ненужным и неважным.
Только бы успеть. И не потерять.
Эндрю нырнул, когда вода достигла пояса. Вода обожгла разгоряченное бегом тело, в ушах зашумело. Руки слепо зашарили в попытке схватить Кетрин, не важно – как: за руку, талию, волосы. Лишь бы найти, как можно скорее.
Ведь он нырнул точно туда, где увидел ее руку, так? Или нужно проплыть чуть дальше?
Легкие загорелись от недостатка кислорода, умоляяся о вдохе, но Эндрю продолжал, снова и снова ловя пальцами лишь пустоту. Боль резанула по глазам, стоило открыть их, но Эндрю заставил себя смотреть. Над головой брезжил свет, превращаясь в светлые пятна. Инстинкт тут же приказал оттолкнуться ото два и вынырнуть за поверхность, за вожделенным кислородом, но Эндрю заглушил его невероятным волевым усилием.
Он не имеет права выныривать, пока не найдет Кетрин. Простор не имеет и точка.
В водной мгле сверкнуло светлое пятно. Потом еще раз и еще. Эндрю рванулся туда, молясь, чтобы это оказалось именно тем, на что он рассчитывал. Пальцы натолкнулись на ткань и сжались так крепко, что, казалось, уже никогда не разожмутся.
Кетрин оказалась удивительно тяжелой для двенадцатилетней девчонки. И такой… скользкой наощупь, словно ее натерли маслом. Казалось, стоит сделать неверное движение, и сестра выскользнет из его рук, уносимая течением реки.
Хотя бы не брыкается – пронеслась в голове судорожная мысль. Ровно за секунду до того, как Кетрин дернулась, вцепившись в брата мертвой хваткой. Вода ворвалась в ноздри, оцарапала глотку наждаком. Эндрю со всей силы оттолкнулся ото дна, выныривая на поверхность. Туда, где можно сохранить жизнь. Где светло и есть, чем дышать.
Солнечный свет резанул по глазам, а вдох оказался далеко не таким блаженным, каким должен был быть. Вода залила рот и ноздри, и ему пришлось вдохнуть ее вместе с кислородом. Кетрин больше не цеплялась за него, не тащила вниз – лишь обвисла безвольной куклой, покорной судьбе. Теперь ее тело не казалось непосильной ношей, повинуясь малейшему движению.
Гребя свободной рукой, Эндрю стал продвигаться к берегу, стараясь держать сестру над водой. Голова девочки безвольно болталась, распустившиеся волосы прилипли к лицу. Ноги ощутили опору, и он подхватил сестру на руки, уже не обращая внимания ни на занывшие от тяжести руки, ни на боль в спине. Еще немного…
Опустив сестру на песок, Эндрю уставился на ее бледное лицо: мокрые слипшиеся ресницы, растрепанные волосы, нездорового оттенка кожа.
Что делать в таких ситуациях он понятия не имел. В школе ему рассказывали о том, как нужно откачивать утопленников, но, черт возьми, он же и представить себе не мог, что эти знания когда-нибудь ему понадобится. Кто вообще может предположить, что подобное случится? Все несчастья всегда остаются далекими и кажется, что ни одно из них не коснется тебя, что любая беда пройдет стороной. До той поры, пока беда не постучится в дверь. И тогда приходит время сожалеть и рвать на себе волосы…
- Кетрин? – собственный голос показался Эндрю чужим и далеким.
Ответа не последовало.
Что же делать? Что вообще делают в таких ситуациях?
Обхватив сестру за талию, Эндрю перевернул бесчувственное тело лицом вниз и постучал по худой спине. Так, как делала мама, когда он давился в детстве супом. Точнее между острых, проступающих сквозь просвечивающую ткань рубашки лопаток. Еще и еще, все сильнее и сильнее, так, что обязательно должны остаться синяки. Но пусть лучше они, чем…
Обжигающая изнутри паника накрыла приливной волной, сдавливая горло жгутом.
Он не может позволить Кетрин умереть. Не может и все тут. Следить за этой задирой – его обязанность. Терпеть задиру – тоже. О том, что однажды ему придется спасать ей жизнь, Эндрю никогда не задумывался, ведь сестра, неизменно надоедливая упрямая сестра, - вечна. Эндрю привык, что она всегда рядом, а теперь…
Нет, такое просто невозможно, быть такого не должно произойти. Ее жизнь просто не может окончиться вот так, на берегу проклятой реки, в которой они купались с раннего детства.
Чему его когда-то учили? Что говорил учитель, стоя у выцветшей доски и стараясь отвлечь зевающий весенний класс от праздных размышлений?
Воспоминания всплывали обрывками, словно выдернутые из книги страницы. Пылинки, танцующие в лучах солнца, скрип мела по доске – отвратительный настолько, что хотелось заткнуть уши. И чувство отвращения после произнесенных слов – Эндрю, тот, тринадцатилетний Эндрю, никогда не сделал бы того, чему их учил преподаватель. Это же так противно… так…
- Кетрин… - резко перевернув сестру обратно на спину, Эндрю наклонился и обхватил ее губы своими, впервые осознав, насколько же она все-таки маленькая и беззащитная по сравнению с ним. Закрыв глаза и с силой вдыхая в ее рот воздух, - нос, еще нос ей зажать, так учили, - он все острее понимал, как просто оборвать ее жизнь. Словно нитку – дернул и готово. Маленькую Кетрин на спасут от опасности ни ее грозные взгляды, ни норовистый характер, ни любовь к мальчишеским дракам, коих каждая девчонка по закону природы должна избегать и бояться как огня. – Ну же!
Кетрин судорожно дернулась, словно от удара током. Пальцы рефлекторно ухватились за мокрую рубашку Эндрю, слабо сжали и тут же отпустили. Эндрю среагировал мгновенно, перехватывая сестру за талию и опрокидывая лицом вниз. Узел, сжимавший грудь все это время, начал понемногу распускаться, позволяя сделать вдох. Кетрин не обращала на брата никакого внимания, опершись лбом и песок и судорожно кашляя так, словно собиралась выплюнуть легкие. Брату оставалось только хлопать сестру по содрогающейся спине, будто это могло ей как-то помочь.
Только сейчас он заметил, как страшно замерз несмотря на теплую летнюю погоду – зубы отбивали чечетку, а руки заполнила дрожь, подозрительно похожая на нервную. Теперь, когда опасность миновала, пройдя стороной, словно ударившая рядом молния, Эндрю мог себе это позволить. Отодвинувшись от Кетрин, он сделал глубокий вдох и тихо выругался сквозь судорожно стучащие зубы – орать на Кетрин сейчас было бы верхом безрассудства, а так хотелось: за то, что напугала его до смерти, за то, что чуть не отправилась на тот свет по его, Эндрю, вине. За то, что такая хрупкая и маленькая дурочка, за которой нужен глаз да глаз.
- Эндрю… - тихо позвала Кетрин, не отрывая взгляда от песка, словно нашла там что-то крайне интересное. Таким голосом, будто целый день провела на холоде – надтреснутым, хриплым и таким… беспомощным, что ругательства сами собой испарились с языка. По крайней мере на время. – Я думала… что умру…
- Я тоже так думал. Ты зачем туда полезла? – спрашивать об этом казалось верхом глупости, но молчания Эндрю боялся куда больше. Почему-то именно сейчас казалось жизненно важным говорить друг с другом. Наверно потому, что тишина окончательно позволит им осознать, что именно чуть было не произошло пару страшных минут назад.
- Эндрю… - Кетрин неловко поднялась, дрожащей рукой убирая налипшие на лицо волосы, провела рукой по губам, словно в попытке стереть с губ выплюнутую воду.
Он уже успел забыть о том, что его сестра может плакать. Кричать – да, злиться – да сколько влезет, разбавляя все это периодическими приступами радости, но он уже так давно не видел ее слез… Теперь же на него смотрели испуганные повлажневшие глаза - одно движение ресниц, и по щекам побегут прозрачные дорожки, смешиваясь с каплями речной воды. – Я не знаю, как это случилось. Я просто плавала как обычно, а потом увидела… змею. Понимаешь? – всхлипнув внезапно покрасневшим носом, сестра сжала в пальцах песок. – Она плыла ко мне прямо по воде и…
- Эй, ну прекрати, - остолбенение слетело так же внезапно, как и появилось. Эндю заправил прядь волос сестры ей за ухо, так же, как это порой делала maman, и опустил руки ей на плечи, ощутив, как она дрожит. И чуть было не рухнул назад, когда Кетрин с неожиданной для нее силой рванулась вперед и повисла у брата на шее, спрятав лицо у него на плече. Эндрю не слышал, что она говорит – тихо и сбивчиво, давясь рыданиями, будто те перекрывали ей горло, мешая даже дышать. Он вообще не двигался, только перебирая пальцами мокрые спутавшиеся волосы в надежде хоть как-то успокоить.
Последний раз он прикасался к сестре несколько лет назад, когда maman оставила его последить за ней на площадке для игр. Тогда Кетрин пришлось утаскивать оттуда чуть ли ни силком, с руганью и протестующими криками. На той площадке он почти возненавидел ее...
- Все в порядке. Все нормально, я же успел, - обнимать сестру оказалось еще непривычней, чем просто прикасаться к ней. До настоящего момента Кетрин словно жила в параллельном мире – родная, знакомая до мелочей и абсолютно чужая одновременно. Теперь же Эндрю как никогда мог чувствовать ее близость: сбивчивое дыхание, объятия, едва уловимое тепло, проникающее сквозь мокрую одежду.
Черт возьми, столько лет рядом, а он…
- Я… я нормально, правда, - Кетрин отодвинулась от него на пару сантиметров. Ровно настолько, чтобы заглянуть в глаза, такие непохожие на ее собственные. Подруги maman часто говорили - глаза у Кетрин как предгрозовое небо: холодные, стальные и колкие. Способные пронизать душу человека насквозь. Совсем не такие, как у Эндрю, получившему цвет глаз в наследство от папаши, позорно бросившего семью сразу после рождения Кетрин. Такими глазами не загордишься. – Вроде нормально…
- Тебе нужно к врачу. Давай, пойдем домой, хорошо?
- Эндрю… - она вцепилась в него так, будто он собирался убежать от нее, бросив на растерзание диким зверям. – Я бы… утонула.
- Больше одна плавать не будешь, поняла?
- Я больше никогда не буду плавать, - словно в доказательство собственных слов Кетрин отвернулась от реки. – Никогда, слышишь?
- Я понял. Иди сюда, - покрепче обхватив сестре за талию, он аккуратно потянул ее вверх. Кетрин покорно поднялась, но отпускать его не собиралась. Эндрю не имел ничего против: крепко прижав девочку к себе, он слушал ее затихающие всхлипы, наслаждаясь ощущением спокойствия, наполняющего тело. Упиваясь ощущением правильности происходящего, каким бы ужасным оно не было. Будто так, как сейчас, - по-настоящему верно. Маленькая, слабая Кетрин рядом с братом, готовым вытащить из любой переделки. Ведь так должно быть между братом и сестрой? Да, так.
- Расскажешь maman?
- Что?..
- Maman. О том, что случилось, - Кетрин отстранилась и снова воззрилась на Эндрю проницательным взглядом, словно просветив насквозь всю его душу, подобно солнечному лучу, пробившемуся сквозь водную глубину. – Расскажешь?
- Конечно. Тебе же нужен врач.
- Да не надо. Я в порядке. Ну, почти, - улыбка вышла блеклой, слабым подобием той, которой Кетрин обычно озаряла своих друзей и близких. – Я же не утонула, в конце концов.
- Согласен. Если бы ты утонула, мне бы точно пришлось об этом рассказать.
- Дурак, - она слабо толкнула его ладонью в грудь, но тут же стушевалась, будто сделала что-то недозволенное. Теперь недозволенное. – Я не хотела…
- Брось, ничего страшного. Давай, одевайся. Не хватало тебе еще воспаление легких заработать, - отцепил сестру от себя, Эндрю направился за своим пиджаком, брошенным на берег. Как он его туда закинул память умалчивала – все, начиная от момента, когда выскочил на берег, и заканчивая первым глотком воздуха после погружения будто заволокло туманом. И это радовало.
Он старался не смотреть на Кетрин, когда поднимал пиджак и расправлял несуществующие складки, стряхивая мифическую пыль и травинки. Проводил по дорогой ткани влажной рукой в надежде заглушить то, что разгоралось внутри все сильнее: нечто совершенно непонятное и смутно знакомое.
Всеми силами гнал от себя странное, расползающееся в животе ощущение, накидывая пиджак на плечи сестры и, словно пятилетнего ребенка, беря за руку – прохладную и тонкую, как у кукол, в которые Кетрин играла в раннем детстве: безумно хрупких и дорогих.
«Нехорошо» - настойчиво билось где-то в подсознании, и Эндрю был с этим полностью согласен. – «Очень нехорошо».

@темы: Ориджинал

---

VD

Дeймон|Бонни. Обсуждать суеверия о вампирах. "То есть, если я побрызгаю на тебя святой водой, ничего не случится?" "Ну почему же? Я промокну, а ты умрешь!" Н!

Новички это всегда головная боль, достающая похлеще той, что преследует смертных по утрам после бурной попойки.
Взять хотя бы новообращенных. Только в дешевых фильмах "новенькие" слушаются своего дарителя вечной жизни во всем. На практике же дело обстоит иначе: никакого послушания, куча разъяснений и беготни в тщетной попытке поймать очередного неразумного "слугу ночи" прежде, чем он вгрызется в горло случайному прохожему и навлечет неприятности на своих куда более осторожных собратьев.
Конечно, последнее столетие Деймон Сальваторе удалил чувство ответственности за судьбу бесчисленных кукол из списка своих качеств, но раньше...
- Значит, зеркала не помогут? - Бонни устраивается на табурете и смотрит на Деймона своими поистине ведьминскими зелеными глазищами. В ее руках - тяжеленный фолиант, а на лице - едва заметный румянец, вызванный парой глотков коньяка, добавленного в кофе.
Новички это всегда головная боль. Новички - ведьмы - мигрень круглосуточная, а подвыпившие новички-ведьмы вообще кошмар наяву. Проще свернуть такой вот колдунье шею, чем сидеть и, как пятилетнему ребенку, открывать глаза на простые истины, но так и быть, Деймон сегодня добрый.
- Только если хочешь перед ними покрутиться. Остальное - чушь.
- Солнечный свет?
- Только если в могу войдет загар до румяной корочки, - Деймон дарит Бонни одну из самых язвительных усмешек, но у этой девчонки, кажется. иммунитет на них. Врожденный. Она продолжает смотреть на него своими кошачьими глазищами, и Деймон понимает - его только что представили обугленным до самых костей. И, скорей всего, получили от этой картины нехилое удовольствие.
- Чеснок?
- Сельдерей.
- Что?
- Хорошо сочитаются в салатах.
- Очень смешно.
- Настолько же, насколько глупо. Но если ты решишь позавтракать бутербродом с такой начинкой, учти - целовать тебя я точно не буду.
- Премного благодарна. Осиновый кол?
- А вот это, к сожалению, правда. К моему сожалению, разумеется, - если и есть что-то, что Деймон не любит больше, чем кислую мину Стефана по утрам, так это нудные распросы. Раздражение - не лучшая мотивация для беседы, которую так просила провести Елена, и Деймон отвлекается, сменяя одно чувство на другое, как когда-то, будучи человеком, менял тонкие перчатки на утепленные зимние. Взгляд скользит по шее юной ведьмы, останавливается на сонной артерии. Место, то самое, заветное, которое так и тянет прокусить, почти скрыто под аккуратно уложенными черными волосами, но от этого оно не становится менее привлекательным. Деймон почти чувствует, как бьется пульс, разгоняя горячую кровь по венам. Пожалуй, когда этот допрос закончится, стоит наведаться в женское общежитие... - Но только если вогнать в сердце.
- А святые предметы?
- Вроде ваших женски дневничков? На Стефане может сработать. Он вообще фанат этого дела.
- Ты меня понял, - в голосе сквозит раздражение. Наконец-то, хоть какая-то логичная реакция на его "шпильки".
- Сказки все это. Как и многое другое.
- То есть, если я побрызгаю на тебя святой водой, ничего не случится?
- Ну почему же? Я промокну, а ты умрешь!
- Очень сомневаюсь, - почти огрызается девушка, но уголки губ непроизвольно приподнимаются вверх, выдают старательно подавляеую улыбку. Неужели вид мокрого Деймона вызывает у нее даже больше радости, чем вид Деймона, прожаренного до скелета? Или у конкретно этой ведьмы все-таки есть чувство юмора? - Ты же знаешь, что не можешь меня убить.
- Но попытаться все-таки стоит. Вдруг повезет?
- А вдруг - нет? - улыбка исчезает с ее губ. Бонни откидывает волосы назад, обнажая беззащитную шею, и Деймона захлестывает жажда - страшная, иссушающая внутри, словно вспыхнувшее в солнечном сплетении солнце. Оно выжигает все, что есть, до последней капли, и Деймон чувствует себя путником, забредшим в самую глубь пустыни и вдруг натолкнувшимся на оазис. Всего на миг, - прошло то время, когда инстинкты могли одержать победу независимо от желаний самого Сальваторе, - но и этого хватает.
- А вдруг я сейчас наброшусь на тебя и перегрызу тебе горло? Раз и готово.
- Тогда получишь по голове вот этим, - Бонни приподнимает фолиант, демонстрируя Деймону старинную потертую обложку. - Сильно получишь.
- Думаешь, это меня остановит?
- Это - ведьмовская книга. Так что - да.
- О, еще немного, и ты начнешь лупить меня Библией. Посмотрел бы я на это.
- Может и начну. И тебе это не понравится, - она отворачивается от него и смотрит в окно, будто ждет кого-то. Обводит взглядом подъездную дорожку и кусты рядом с ней. Так, словно ей совершенно плевать, что рядом с ней хищник, способный в долю секунды оборвать ее беззаботную жизнь. Так быстро, то она даже не заметит.
Деймону хочется, о, как сильно ему хочется это сделать. Прямо сейчас, сию же секунду, но он только пожимает плечами и идет ставить чайник, словно все тут - только его: кухня, вещи, пространство. Он хозяин, а ведьма-недоучка - всего лишь гость, зашедший по необходимости. Бонни трет шею ладонью, именно там, где надо, и Деймон даже не пытается скрыть понимающей улыбки: все она чувствует, все понимает и видит.
Ведьмы, даже неопытные, - сама природа, а природа не может ошибаться. Деймону хочется отодрать ее ладонь от шеи и попробовать на вкус ту, которой дано совладать с ним. Не сейчас, но позже - да, сможет. Он почти слышит предостерегающий шепот десятков поколений ведьм, чья кровь струится по венам этой девчонки.
Попробуй, риски, покусись.
"Когда-нибудь - обязательно" - отвечает им Деймон, заваривая чай на двоих. - "Когда придет время".
- Понравится. Так со мной еще не боролись. Будешь первой. Какое-никакое, а разнообразие.
- Поверь - разнообразие я тебе предоставлю, - обещает Бонни, отрываясь от окна и глядя на предложенную ей чашку. - Когда-нибудь - обязательно.
Она делает осторожный глоток, и Деймон почти не жалеет, что не подлил туда каплю своей крови и не присек появление еще одной ведьмы на корню. Нет, он вообще не жалеет.
В конце концов, в жизни все нужно попробовать. Даже если это все - упрямая зеленоглазая ведьма, обрушивающая на тебя удары книги со священным писанием.
Пожалуй, в этом городе будет действительно интересно.

@темы: Фанфикшн